Главная >
«Вместе со мной там высадились еще 500 айтишников». Программист — об эмиграции в Сербию
«Вместе со мной там высадились еще 500 айтишников». Программист — об эмиграции в Сербию
Справочник предприятий Ярославля и области
«Вместе со мной там высадились еще 500 айтишников». Программист — об эмиграции в Сербию Опубликовано: 21.04.2022 г.
В списке стран, куда сейчас массово эмигрируют россияне (Армения, Турция, Грузия), несправедливо редко упоминается Сербия. Именно туда в первые дни после начала спецоперации переехал москвич Олег (имя героя публикации изменено по его просьбе) — вместе с десятками своих коллег он перебрался в Белград. Олег рассказал MSK1.RU, как устраивает свою новую жизнь.
Эвакуация
Я работаю в международной IT-компании, которая изначально была создана в России. У нее представительства в разных странах — от Швеции и Канады до Сингапура и Штатов. Компания занимается облачными решениями, в Москве сидит вся разработка. После начала спецоперации руководство сразу предложило сотрудникам релокацию — переезд в другую страну. В компании опасались, что не смогут выплачивать нам зарплату, которая приходит из-за границы на счета российских банков. Плюс просто хотели перестраховаться — мало ли что.
Когда началась релокация, нам предложили на выбор две страны — Сербию и Шри-Ланку. Большинство уехали в Сербию, потому что на Шри-Ланке проблемы со школами (ведь некоторые переезжали с детьми) и там в целом всё сильнее забюрократизировано.
Переезд был довольно быстрым. В Сербию россиянам не нужна виза. Я купил билет, забронировал в Белграде гостиницу. Забавно, что одновременно вместе с нами в Белград приехали 500 российских сотрудников Luxoft (крупной IT-компании с российскими корнями. — Прим. ред.), и мы переполошились, что они забронируют все доступные в городе квартиры. Я слышал, что переехали в Белград из Москвы и разработчики EPAM (американской IT-компании, основанной выходцами из Беларуси). Некоторые компании эвакуировали своих айтишников из России в Болгарию.
Для 80% моих коллег, переехавших сюда, Белград — лишь транзитная точка, перестраховка. Многие хотят уехать работать в наше представительство в Канаде и собираются подавать на канадскую визу.
Деньги
Я человек старой закалки и стараюсь не держать деньги на карточках — храню все в кеше. В Белград я переехал с запасом валюты. В итоге в первые две недели это спасло меня от беготни по банкоматам, когда начались проблемы с отключением платежных систем. У большинства коллег стали заканчиваться наличные. Их деньги зависли на счетах. Люди бегали по городу в поисках мест, где всё еще принимали карты. Открыть счет в местных отделениях европейских банков тоже было проблематично: нерезидентам просто отказывались это делать. Все возможности перевода денег из России за рубеж исчезали на глазах: перестал работать Western Union, отключили от SWIFT Сбербанк.
Те, у кого была криптовалюта, нашли в Белграде единственный работающий криптомат. Туда надо было прийти во вторник в 8 часов вечера: именно в это время присутствовал хозяин криптомата. Он забирал паспорта и исчезал на несколько дней — для «регистрации». Только после этого появлялась возможность купить что-то на бирже и обменять криптовалюту на наличные.
Я дотерпел на заранее снятом кеше до момента, когда здесь оформили юрлицо, и мы заключили договоры с местной компанией, чтобы получать «сербскую» зарплату. В первые дни мне казалось, что здесь всё страшно дорого по той причине, что рубль был дешевле динара. Пакет молока в пересчете на наши деньги стоил 200 рублей, короткая поездка на такси — 1300 рублей. В последние дни курс стал приятнее, рубль подорожал.
Белград
Я думаю, Сербия сейчас — единственная страна в Европе, где рады россиянам. Сами по себе сербы очень доброжелательные, к русским у них отношение миролюбивое. Кто-то здесь спецоперацию даже поддерживает — я очень удивился, когда узнал, что в центре города прошел митинг не против, а за нее. К Европе и Западу в целом здесь отношение прохладное: сербы помнят бомбардировки Югославии авиацией НАТО в 1999 году, плюс Россия стала единственной страной, наложившей вето на резолюцию ООН по Сребренице (в этом городе в 1995 году боснийские сербы устроили геноцид, убив 8000 босняков. — Прим. ред.). Я видел старушку с портретом Путина и подписью под ним — «славянский царь». Я общался с таксистами, которые в своих горячих речах имели в виду примерно то же самое. Кассир в супермаркете сказал мне: «Приятно увидеть здесь русского». В местных магазинах продаются футболки с портретом Путина.
Я решил снять квартиру ближе к окраине, потому что в центре для меня слишком шумно. Много туристов и кафе, плотная историческая застройка. Люди хохочут на улицах до темноты. В Москве я жил за городом и у меня была машина, здесь же она совсем не нужна. По сравнению с Москвой Белград очень небольшой. Я купил велосипед и доезжаю на нем до центра за полчаса.
Некоторые мои коллеги говорят: «Фу, Белград». И жалуются, что как будто оказались в Москве 20-летней давности. Собянин сюда пока не успел добраться. Подземные переходы замызганы, там идет лоточная торговля. Народ в центре паркует машины на тротуарах. На окраинах везде какая-то стройка. При этом мне нравится милая провинциальность Белграда, его компактность. По городу ездят старые советские — рижские — троллейбусы. Население здесь — около 1,5 миллиона человек, многие говорят по-английски. В Сербии есть знаменитая велотрасса — живописная 600-километровая дорога вдоль Дуная. Я очень хочу проехать хотя бы какой-то ее отрезок.
Еда
Почти все продукты в белградских супермаркетах местного производства. Глобальные марки не представлены. Например, здесь не найти популярных чипсов, к которым я привык в Москве. Еще нет черного чая, продается только зеленый. Из крупных игроков здесь сербская сеть Idea и немецкая Liddle. Очень много рынков, где можно купить фрукты и овощи.
Мне нравятся местные шаурмичные: на прилавках лежит сырое мясо, можно показать пальцем на кусок, который нравится, его тут же зажарят и вместе со свежими овощами засунут в питу или завернут в лаваш. И стоит эта гигантская котлета смешных денег — 200–250 динаров (около 180 рублей).
В ресторанах все поголовно курят — женщины, старики и чуть ли не дети. Всё в дыму. Даже мне, многолетнему курильщику, от этого не по себе — обедаешь, а вокруг висит смог.
Будущее
Временный вид на жительство я получил уже через две недели. Мне дали его на год, дальше можно продлевать. Через пять лет выдается постоянный вид на жительство.
Далеко я не загадываю, хочу здесь продержаться хотя бы год. Самое тяжелое для меня сейчас — изоляция. В Москве у меня остались друзья, семья, родители. Они собираются меня навестить, вместе съездим на море в Черногорию. Но переезжать в Сербию моя взрослая дочь, например, не хочет. И я могу это понять: вся ее жизнь сейчас в столице.
Я не жалею о переезде, потому что люблю свою работу. В России сейчас, если говорить об IT, можно устроиться только в российскую компанию, а я этого не хочу. К тому же это больше не рынок кандидатов, а рынок работодателей. И количество предложений на нем уже в ближайшее время станет ощутимо меньше количества резюме.
Ранее MSK1.RU рассказывал о программисте, который поселился в Батуми и считает, что вряд ли в ближайшее время снова окажется на родине. Мы также рассказывали о москвичах, которые уволились с хороших работ, взяли кошку и сели в самолет до Турции, где сейчас и живут.